Рождение экзекутора


Глава 2. Десять стандартных лет назад

Маленькая девочка проснулась и села, а на неё ласково смотрел… Она была уверена, что видит этого красивого темноволосого и синеглазого мужчину впервые, но удивилась: она знает, кто это. И… почему-то знает, где она, и даже что это все вокруг. Она сидела в ин-ку-ба-то-ре в своём спортивном зале… Своём зале?! На ней шорты-хаки и синяя футболка, любимые поцарапанные сандалии на босу ногу. Но коленки целые и даже руки чистые! Она никогда не видела ничего подобного! Такой огромный зал, в стенах спрятаны всякие тренажёры, стойки с оружием, а в дальнем конце есть тир с конвертором, который делает уток. Только это не настоящие утки, а такие как бы мячики с крылышками. Они будут летать, а она будет по ним стрелять. Как в мультфильмах… Из арбалета? Она знает всё! Она раньше никогда здесь не была. А где она была? Страх шевельнулся и тут же стал незаметным, словно прозрачная занавеска на окне, отодвинутая в сторону заботливой рукой. А тут нет никакого окна — большой зал под землёй, тут не может быть окон. Что-то странное зашептало изнутри и тело показалось невесомым. Стало спокойно и радостно. Возникло приятное ожидание, словно пришёл праздник, и вот-вот начнут раздавать подарки. Чувства рождались внутри и порхали в ней, вокруг нее, и она сама парила вместе с ними. Девочка зажмурилась и задержала дыхание, прислушиваясь к себе, и вдруг её тело само встало и потянулось к синеглазому мужчине, с улыбкой наклонившемуся навстречу. Она увидела это хотя не смотрела! Она изумленно раскрыла глаза и оказалась у него на руках. На руках у… царя?

«Джи», — его имя всплыло в голове.

— А ты — Крошка, — Джи прижал ее к себе и поцеловал. — Ты рада?

— У тебя смешное имя! Ты царь? — и снова удивилась: она говорит на новом языке!

— Нет, Крошка, я император, но для тебя я всегда буду Джи.

— Но меня зовут не Крошка, а по-другому, — неуверенно выговорила девочка. Кажется, её называли «котёночек». На новом языке получилось: — Ха-Кисс?..

— Хорошо, я буду звать тебя Хакисс. Но ты моя частичка. Ты — Крошка, — засмеялся Джи, подбросил её и поймал, прижимая к себе. — Ты станешь сильным экзекутором и всегда будешь со мной.

Странная смущающая пустота была внутри. Она не помнит ничего! Она родилась только что? Так нельзя родиться! А сколько ей лет? Она не помнит! Она ничего не помнит!

— Сколько мне лет?

— Тебе должно быть лет шесть…

— Нет, мне уже было восемь! — неожиданно вспомнила Хакисс.

— Тогда тебе точно шесть. Но ты научишься искать правильную информацию. Теперь твой дом здесь, а на планете Джи в часе сто минут, а каждый день — это двадцать часов. Ты привыкнешь.

Теперь? Это другая планета? Но тревога, так и не родившись, затихла и исчезла. А странная, слишком яркая радость окружила её. Она обняла и поцеловала Джи. И её тело сделало это само! Но было так хорошо, счастье просто переполняло ее! И она, теперь уже по своему желанию, изо всех сил обняла Джи — она его сильно-сильно любит!

Джи понес её сначала по бордовым, а потом по белым коридорам.

Она закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Необычный восторг… Она почти не видела ничего вокруг, совершенно не боялась и уже не удивлялась. Блаженство и благодарность затопили ее, река счастья несла и укачивала. Она попала в сказку, в волшебную империю! А император такой красивый и добрый, он будет заботиться о ней!

Немного впереди шел высокий парень. По коже рук от пальцев и до локтей вились темно-коричневые цветочные узоры, словно фигурный загар… Ри?

— Да, он принадлежит тебе, это андроид, твой стюард, — услышал её мысли Джи. — Он будет тебе во всем помогать, а ты должна его слушаться. Когда ты вырастешь и всему научишься, он будет слушаться тебя.

Джи прижал Крошку к себе, поцеловал в щеку, и её снова охватило радостью и теплом. Она была так счастлива… и не задумывалась, почему. Ей просто было хорошо. Она даже не смотрела, куда они идут. Поднявшись на лифте, они вышли в длинный светлый коридор со множеством дверей. Девочка запрокинула голову: сквозь прозрачный свод потолка светило солнце.

— А вот и твои комнаты, — Ри толкнул дверь вбок, а Джи нежно спустил Крошку с рук.

Она была разочарована. Вместо роскошных покоев принцессы — узкая комнатка. У одной стены стол, у другой тахта. Крошка пробежала к окну, огромному, во всю стену. За стеклом, сразу за низкой террасой, зеленел цветущий луг, а вокруг со всех сторон был лес. Направо уходило озеро.

Крошка обернулась. Увидела, что над столом, который теперь оказался слева, был большой голубой экран, и что тахта стоит в нише из пустых полок.

Джи молча указал на проём сбоку от себя, Крошка прошла в другую комнату и обиженно воскликнула:

— Но тут ничего нет!

Во второй комнате не было даже окна! Прямо у входа стояла узкая кровать, а из дальнего угла почти до середины пола, затянутого сереньким паласом, вылезала полукруглая светящаяся стена. За ней оказался громадный зеркальный туалет с огромной ванной.

— Ты устроишь всё так, как захочешь, — голос Джи оплетал Крошку. Слова словно расцветали у неё внутри и одновременно она слышала их. — Но сначала ты будешь учиться, чтобы помогать мне и людям. Ты хочешь научиться летать?

— Хочу!

— Ты научишься управлять биополем и всё сумеешь. Иди сюда, — Джи позвал её к столу и посадил на высокую мягкую табуретку. — Смотри, попытайся вырастить у себя пёрышки. Хотя бы на одном пальце. Дай руку, — рука Крошки сама протянулась, а Император мягко сложил её пальцы в кулачок, отогнув указательный. Дотронулся до самого кончика… и прямо под его рукой из её пальца начало расти пёрышко. Джи погладил палец, его кольнуло как иголкой и пёрышко упало на стол. На кончике пальца осталась капелька крови, которая быстро рассосалась. — Рассмотри перо внимательно, как оно устроено. Посмотри на экране, как оно растет у птиц. Ри тебе поможет включить систему. Постарайся увидеть себя изнутри. Найди свои растущие клеточки на пальце и заставь их расти так, как тебе надо. Я завтра все проверю.

И ушел.

А Ри остался и присел на тахту за ее спиной. Девочка растерянно сидела и смотрела на маленькое белое пёрышко. Тут нет даже книжек! Нет игрушек! Она ощутила странную пустоту в себе и вокруг. Как будто она только что спала, согретая под теплым одеялом, и вдруг выпала из кровати в ночь на широкое поле. И никого вокруг. И почему она ничего не помнит? Слезы вырвались сами. А она не любит плакать! И не будет! Крошка задрожала, сдерживаясь и задыхаясь.

— Я тебя пожалею, — стюард взял её к себе на колени. — Я знаю, тебе сейчас грустно. Это потому, что Джи ушел. С ним тебе было хорошо, да, Крошка?

— Я не Крошка! Я ничего не помню! — она разрыдалась на теплой груди андроида, с удивлением слушая биение сердца внутри робота. — У меня есть мама и папа? Они умерли? Я ничего не знаю!

— У тебя есть Джи. Он записал тебе в память всё, что тебе нужно. Ты научишься вспоминать, — утешал её Ри. — Когда Джи рядом, всем людям хорошо. У него сильный скан. Ты тоже научишься раскрывать свой скан и сама будешь как император. У тебя будет много имен.

— Моя мама умерла? — Хакисс с трудом сдержалась, чтобы не заплакать снова. Она не помнит, но была же у неё мама? У всех есть мама!

— Нет, ты теперь ажлисс. Сосредоточься и найди в памяти: ты теперь сноваживущая — ажлисс. А семья и дети бывают только у людей. Когда человек становится ажлисс, он отказывается от личного в пользу общечеловеческого. Получает новое тело, учится управлять биополем, регенерировать и говорить мысленно. Ты подходишь Джи по матрице биополя.

— Я умерла и император оживил меня?

— Ты никогда не умрешь, — Ри пересадил Крошку снова к столу. — Но тебе пора заниматься.

— Ты же робот, андроид, откуда у тебя сердце? — девочка дотронулась до груди Ри — биение чувствовалось даже пальцами.

— Потому что у меня такое же биологическое тело, как у тебя. Только ты была живая от рождения. У тебя есть душа. А моё тело оживили программой.

— А мне говорили, что души нет, — задумчиво протянула Хакисс. — Но я слышала, как император говорит у меня внутри.

— Всё живое имеет душу, точнее биополе, которое есть энергетическое проявление твоей личности. Император говорил с тобой мысленно, слившись с тобой биополем. Но сейчас положи руку вот сюда, на сенсор, тебе надо учиться!

Ри взял её руку и прижал ладонь к черному блестящему прямоугольнику, врезанному в стол.

На стене включился экран. Побежали картинки, а Ри что-то говорил, объяснял… Но она все равно почти ничего не понимала. Как увидеть себя изнутри? И эти клеточки, они же такие маленькие! Как можно вырастить пёрышко? Крошка окончательно запуталась. И когда она снова чуть не расплакалась, стюард выключил экран.

— Хорошо, достаточно. Пойдем, я покажу тебе игрушки! — стюард подошел к окну и коснулся нарисованного на соседней стене квадратика. Стекло раскололось вертикальной трещиной, и половинка уехала вбок, открывая проход.

Ри шагнул наружу, и Хакисс выбежала следом. Снаружи дом выглядел смешно. Как будто его составили из двух вагонов: пассажирского и товарного. Вдоль «пассажирской» половины с одинаковыми окнами-дверьми тянулась узкая каменная терраса с тонкими витыми столбиками, на которых держалась синяя прозрачная крыша. Из-за того, что крыша пропускала свет, белый камень террасы казался голубым. А вторая половина была просто серой и с воротами как на склад. От ворот шла и широкой петлей заворачивала за угол песчаная дорога. Разные незнакомые деревья, окружавшие луг и дом, тихо шумели под слабым ветерком и колыхали разлапистыми резными листьями или длинными мягкими иголками. Из-за дома к шуму деревьев примешивался шум машин. Неинтересно.

— Крошка, иди сюда! — крикнул Ри, и она бросилась догонять.

Впереди по берегу озера, за ажурным мостиком перекинутым на островок, шел полноватый мужчина с девочкой. Крошка притормозила и дернула Ри за руку: — Смотри, еще одна Крошка! Я их сейчас догоню!

Но только разбежалась, как Ри поймал её и унёс на мостик.

— Нельзя! Это не Крошка. Это секретарь императора Вик и его стюард.

— У императора секретарь — маленькая девочка? — Хакисс так удивилась, что даже перестала лягаться.

— Нет, у Вика андроид в виде девочки, — стюард перешел по мостику на остров и бережно опустил Крошку на дорожку из белого песка.

— Я тоже хочу стюарда-девочку! — Крошка попыталась обойти стюарда и всё-таки догнать девочку-робота — интересно же!

Но у Ри были слишком длинные руки. Он сел перед мостиком и не пустил.

— Тебе нельзя. Маленький андроид тебе не нужен. Ты будешь учиться стрелять и драться, а если тебя ранят, то маленький андроид не сможет тебя отнести к инкубатору.

— Ага, конечно! — Крошка топнула ногой. Драться с здоровенным стюардом она точно не может. — А как эта девочка таскает здоровенного Вика?

— Секретарь императора иногда ходит в лес кормить оленей. Вик не участвует в боях. Стюард-девочка ему нужна для любовных игр. Но ты еще маленькая.

— Я не маленькая! Я знаю зачем мужчины и женщины, — Крошка с негодованием упёрла руки в бока. И даже забыла думать, как бы обмануть Ри и перебежать мостик. — То есть когда я вырасту, я выйду замуж за тебя, а не за императора?

— Ты — ажлисс. Ты ни за кого замуж не выйдешь. Ты — часть императора. Иди по дорожке — там твои игрушки.

Крошка вздохнула. Как можно с роботом разговаривать?! А взрослый секретарь с девочкой-андроидом, даже ни разу не оглянувшись, ушли в лес. Через мостик не убежишь, а на игрушки посмотреть хотелось. Крошка вздохнула еще раз и осмотрелась. На островке был разбит парк с маленькими, словно игрушечными деревьями. Она прошла по узкой тропинке, посыпанной белым песком и увидела сказочные домики, спрятавшиеся за кустами с яркими цветами. А из домиков вышли смешные, чуть выше колена, зверики: тигрёнок, единорог и дракончик.

Крошка ахнула и присела.

— Это мои игрушки?! Они живые?

Ри засмеялся:

— Конечно, живые! И да, они только твои.

Тигрёнок открыл пасть и сказал:

— Здравствуй! Пойдем играть?

Девочка схватила тигрика на руки: он был теплый, бархатный и громко мурлыкал. А белоснежный единорог блестел на солнце, словно обтянутый гладким шелком! Дракон же оказался прохладным и с шершавой бугристой чешуей. И все умели говорить, и все они были её! У тигры в домике были мячи и бантики на веревочках, у единорожки — расчески для гривы, а дракон сказал, что он пока только плавает недалеко в озере, но потом отрастит крылья и научится летать!

Ри терпеливо сидел на берегу у раскидистого дерева, и позвал Крошку только когда солнце совсем скрылось за домом, а на озеро наползла вечерняя тень.

— Крошка, нам пора возвращаться, а твои игрушки останутся тут.

— Можно я возьму с собой тигру?

— Нет, им нельзя на базу, но они знают правила и никуда с острова не уйдут. Они твои и всегда живут на острове. А завтра ты придешь к ним снова.

В Крошкины комнаты они вернулись так же, через окно, и Ри оставил ее одну. Сказал, что пошел за ужином. Хакисс зашла в туалет и помыла руки — вода текла сама, как только она приближала к крану ладони. Вернулась в комнату и увидела за изголовьем кровати узкую дверь, которую не заметила раньше. За дверью была пустая кладовка с зеркальными стенами, стоком в полу и странным запахом. Как будто кто-то умер. И еще — цепь с ошейником-шнурком. Тут была собачка? Внутри дома на цепи? Крошка тихо закрыла дверь и пошла посмотреть, что есть в шкафу. Дверцы и ящички занимали всю стену, но и они разочаровали её: пустые полки, опять пустые полки, разная обувь, вот одежда как будто для нее, одежда для мальчика, а вот эта на кого-то постарше, а эта вообще на взрослую тетку, а тут опять ничего нет… И там пусто, и тут… Но в одном из отделений оказался охотничий нож на ремне. Она села на пол и вынула клинок из кожаных ножен. Красивый! Нож тяжело лежал в руках, а на конце рукояти переливался скрытым огнем темно-бордовый камень. Она погладила его кончиками пальцев — камень отозвался, сверкнув малиновой искрой. Наверное, настоящий рубин. Какой большой! Нож казался острым, и она осторожно провела пальцем по лезвию, чтобы как полагается попробовать его остроту. Но не почувствовала лезвия, оно вдруг прошло насквозь и отрезало ей кончик пальца, как будто пальца там вовсе и не было!

Она бросила нож — он воткнулся в пол, как в пластилин! И остался торчать в ковре. А она зажала указательный палец другой рукой и прижала кулак к груди. Обрубок болел, и Крошка тихо захныкала. Теплая кровь промочила футболку, и та противно липла к телу, а Крошка в испуге смотрела на кончик своего пальца на сером полу. Из него вытекла лужица крови… Маленькая кровавая лужица на сером ковре. Вот, не надо было брать чужие вещи. Сейчас придет Ри и будет ругаться!

Но Ри пришел и совсем не ругался. Поставил поднос с ужином на пол, схватил ее и отнес в ванную. Скинул с нее сандалии, посадил прямо в одежде внутрь огромной ванны и включил воду.

— Потерпи, Крошка, сейчас у тебя все заживет!

— У меня не будет пальца! — расплакалась девочка.

— Глупости! Все у тебя будет! Ты же ажлисс! Смотри, уже ничего не течет! — и Ри разжал её кулачок. — Видишь? Опусти его в воду и смотри.

Страшный обрубок пульсировал и болел, но прямо на глазах медленно затягивался новой розовой кожицей.

— Вот, а завтра к утру у тебя полностью палец дорастет, и ты будешь как новенькая! Немного ещё болит, но уже не так сильно, правда?

— Нет, не сильно, — всхлипнула Крошка.

— А раз уж ты в ванне, так я тебя умою, — и Ри снял с нее испачканную футболку и запылившиеся в песке шорты.

Потом завернул в махровое полотенце, отнес на кровать и поставил поднос ей на колени.

— Ри, прости меня, я влезла в шкаф и взяла без разрешения нож, — наконец решилась она, открывая теплые коробочки. В ближайшей вкусно пахла корицей сладкая каша, в другой лежали кучкой маленькие пирожки.

Ри присел на кровать и положил рядом нож.

— Крошка, ты не должна просить прощенья, это твой нож. Это я виноват, не уследил за тобой. Смотри, если камень горит — значит, включено силовое поле и этот нож может разрезать почти всё что угодно. Теперь дотронься до него и погаси. Вот, камень погас — и теперь это обычный острый нож.

— Это мой нож? Но у него длинный пояс!

— Я переделаю пояс для тебя. Завтра у тебя будет нож на поясе специально по твоему размеру.

— Спасибо, Ри. А тут была собака? Там в кладовке лежит цепь с ошейником.

— Нет, это не кладовка, это твой карцер.

Хакисс испугалась. Зачем ей пустая темная комната с дыркой в полу? И цепочка с ошейником?

— Для меня? — девочка недоверчиво засмеялась. — Я не собака, мне не нужен ошейник! Я не хочу эту комнату!

— Если ты будешь себя хорошо вести, ты в неё не попадешь! А теперь спи!

Ри ушел. Палец и на самом деле потихонечку рос и болел совсем немножко. Она чувствовала, как внутри раны что-то распухает, давит изнутри и растет. Полупрозрачная стена ванной освещала пустую странную комнату, в которой почему-то полно чужих вещей разных людей. За головой тихо маячила закрытая дверь в еще одну странную комнату, где ее могут запереть, и она может там умереть, как та собака, которая там точно умерла, и где всё ещё пахнет мертвечиной. Было немного страшно, было жалко себя, хотелось домой… и понять, где этот дом, и почему она ничего не помнит. Хакисс опять расплакалась. Но вернулся Ри. Завернул в одеяло и, успокаивая, отнес к императору.

Джи, мягко улыбаясь, взял Крошку на руки. Её снова охватила бесконечная радость, и она блаженно уснула, начав рассказывать о зверятах, о том, как она случайно порезалась. Но даже не успела достать из-под одеяла руку и показать раненый палец.

*

В первый вечер новая Крошка уснула у него на руках, и он переложил невесомого ребенка на постель, усиливая сон фантомом. Детёныш будет ещё крепче спать после целого дня новых впечатлений и учебы.

Джи разделся и лег рядом. Положил руку на щупленькое тельце — так установить ментальный контакт проще и легче. Личинка обещала вырасти в некрупную особь, что удачно соответствовало его планам. Он даст ей вырасти естественно — будет больше времени приручить и воспитать её. Возможно, с этим экземпляром наконец получится. Впервые он взял для своих целей ребёнка. Взрослые, обнаружив в себе способности экзекутора, становились неуправляемыми. Так что на этот раз установим правило: чем больше возможностей, тем больше ограничений.

Утром угловые светильники начали изливать в императорскую спальню свет восходящего солнца, и Джи проснулся. Рядом — новая Крошка. По твердо устоявшейся привычке, не шевельнувшись, не открывая глаз и даже не сбиваясь с дыхания, просканировал окружающее и себя. Все правильно, все стабильно. Тело по состоянию соответствует тридцатилетнему здоровому человеку, обновлять его еще нескоро. В кабинете его собственный стюард Эж почувствовал проснувшегося хозяина и начал сервировать завтрак. Там же чинно ждал на диванчике, когда его позовут, Ри, стюард Крошки, держа на коленях одежду для своей подопечной. Новая Крошка. Джи открыл глаза, глубоко вздохнул и с наслаждением потянулся. Вот уже всё давно известно, давно обыграно, пережито и отброшено, а в начале этого хорошо знакомого пути почему-то снова проклевывается из неизвестных недр души еле слышное чувство ожидания, легкая надежда на возможный сюрприз. Джи повернулся, приподнялся на локте и посмотрел на закопавшегося в одеяло ребенка. Даже с нежностью посмотрел, что приятно его удивило. И хмыкнул, обнаружив это эфемерное чувство. Зато его собственный подарок, его собственный эксперимент спал беспечно, совершенно не задумываясь о своей судьбе и целях. Маленькая личинка, возможно, великого будущего спала, свернувшись в клубочек, и от всего этого будущего виднелись только кончик носа и приоткрытый рот. Джи посмотрел её мысли — они так же безмятежно спали, как будто это не её мир исчез вчера навсегда вместе с её прежней примитивной жизнью.

Он резко сдернул одеяло.

Девочка мгновенно проснулась, и, как маленькая пружина, сразу отпрыгнула и сжалась у спинки кровати, краснея и прижимая к груди коленки. А потом неуверенно опустила одну руку, змеиным движением ухватила одеяло и медленно потянула его на себя. Стараясь не шевелиться, скосила глаза, быстро оттопырила и осмотрела свой палец.

Глупая! Джи усмехнулся — нет и следов травмы! И, перекинув ноги на ее половину кровати, сел, спокойно смотря ей в глаза. Ах да, в этих диких мирах боятся собственного тела. И он почти невесомо провел пальцами по её щеке, запуская ей в голову щупальце скана, мысленно успокаивая наведенным фантомом. Крошка, поддаваясь, сразу расслабила плечи и выпустила одеяло. Коленки так и остались плотно прижатыми к тельцу тонкой напряженной ручкой, зато взгляд загорелся искренней любовью. Волосы всклокоченные, надо напомнить Ри, чтоб заплетал ей косу на ночь, это же не дикое животное, а экзекутор.

— Ты не должна стыдиться или бояться меня. Ты — моя часть. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Я просто буду учить тебя, как владеть новыми способностями. Вставай и одевайся, а потом позавтракаешь со мной и пойдешь тренироваться.

Джи убрал фантом, пусть сама привыкает! Девочка снова покраснела, опустила глаза и медленно начала сползать с кровати.

Сегодня целый день рабочая рутина, поэтому можно одеться по-домашнему, и будет время позаниматься с Крошкой. Начать же можно прямо сейчас. Он взял одежду и пошел в ванную, но сначала мысленно позвал стюарда Крошки. Ри вошел и немедленно забормотал своей подопечной ласковые слова. Джи удовлетворенно подумал, что как нянька Ри — очень удачный вариант, и Крошка к нему быстро привыкнет. Усмехнулся, увидев сканом, как девочка снова нырнула в постель, опять краснея.

«Все сначала, все сначала…» — вздохнул Джи и закрыл за собой дверь. Но новая Крошка выглядит устойчивой. Пока никаких истерик, не боится, не слишком тоскует. Может быть, повезло. Система дала несколько вариантов подходящих к матрице, а эта особь сама прыгнула в точечный портал. Такое поведение, наверное, хороший знак, и говорит о том, что при способностях к послушанию и дисциплине, в душе заложен определенный уровень любопытства и самостоятельности. С этим материалом будет интересно работать, хотя время на дрессировку не бесконечно. Он специально искал в мирах, не затронутых управлением Империи. Пока еще есть время ждать, когда оставленная без управления «донорская» планета дозреет, люди на ней достаточно размножатся, и тогда можно будет официально навести там порядок. Сразу решить несколько задач: вычистить донорскую планету, расселив две трети ее населения на две пока дозревающие и безлюдные планеты. Да ещё смешав популяции, получить новую кровь для стимуляции развития. В ядре самой Империи люди уже слишком послушны, слишком безынициативны. Пара поколений умного руководства — и почти удушена мысль о возможности бунта, но зато куда-то пропадают изобретатели, фантазеры и беспокойные души, несущие сильнейший заряд жизненной силы. Империя погружается в спячку, что плохо для цивилизации и равновесия в целом. Найти ученого теперь большая проблема. Система созрела для шоковой терапии, но как ее провести, чтобы было меньше бессмысленных жертв? Чтобы родились и выросли сильные люди — носители и создатели жизненной энергии — и, умирая, внесли свой бесценный заряд в движение Вселенной. Значит, опять поиграем в господа бога. Творца. Создателя. Немного обидно, что создатель — это почти синоним разрушителя, но ничто не рождается без боли.

*

Хакисс чувствовала себя маленьким зверьком, на которого каждую минуту может начать охоту некто огромный и неизвестный. Она помнила только вчерашний день! Но в то же время она знала об этом месте многое. Стоило ей сосредоточиться и подумать, как она, зайдя после императора в ванную, вдруг поняла, что левый шкафчик — её. Это пугало ещё больше.

Ри быстро надел на нее темно-синие шелковые штанишки и свободную белую блузу с затейливой вышивкой. В покоях Джи было тепло, но шелк слегка холодил. И кофта была слишком нарядной. Крошка держалась за Ри — так было спокойнее, и он помогал.

— Садись, — Ри отвел ее в просторный кабинет к длинному темному столу с резными ножками, на одном конце которого был сервирован завтрак. Посадил на большой мягкий стул и тихо шептал ей на ухо: — Спину ровно, кисти положи перед собой. Я тебе подскажу, чем и как есть.

Она боялась шевельнуться, но вошел Джи, и с ним пришло счастье. Она пережила этот завтрак, как в тумане. А потом вообще не смогла вспомнить, что ела и как. Слишком много странных вилок и ложек, ножей и палочек; странная еда и непривычная посуда. Узкие кусочки копченого мяса, которые надо накручивать на особенную вилку, придерживая ножом. Маленькие пирожные, для каждого своя палочка, в зависимости от цвета десерта. Она совершенно растерялась, и, если бы Ри не подсказывал ей каждую минуту и не помогал правильно держать все эти ножи и вилочки, если бы император не гипнотизировал ее ласкающим взглядом, она бы давно с плачем убежала.

После завтрака, по дороге в свои комнаты, Крошка впервые испытывала настоящий ужас. Она никогда не научится! Это был обычный завтрак?! А что если ее позовут на обед? Там будет больше блюд! А что если придут гости?..